После того как на прошлой неделе украинское правительство потерпело катастрофические военные неудачи, западные наблюдатели срочно пытаются понять, что на уме у Владимира Путина, пишет в статье на страницах The Wall Street Journal Эндрю С.Вейсс, вице-президент исследовательских программ Carnegie Endowment.
По мнению автора, "путинологи" упускают из виду, что во время текущего кризиса Путин преимущественно импровизирует на ходу, поэтому противостояние на Украине еще страшнее и опаснее, чем может показаться.
Путин "регулярно экспериментировал с бесконечным количеством концепций, стратегий и подходов (и быстро отбрасывал их), причем исключительно ради завоевания краткосрочной выгоды", - говорится в статье.
Западные эксперты объясняют действия и позицию Путина его службой в КГБ или затаенным желанием восстановить контроль над бывшими республиками СССР. "Но самое правдоподобное объяснение поведения Путина еще тревожнее: он проделывает все это экспромтом, а при столкновении с трудностями идет на еще более рискованные шаги", - считает автор.
Как же до этого дошло? "Одна из причин - крайняя персонализация политической власти, которая произошла с возвращением Путина в Кремль весной 2012 года. Он кардинально централизовал процесс принятия решений в российской государственной власти", - считает Вейсс.
На рубеже 2013-2014 годов, когда украинский кризис обострился, Путин еще более сузил круг советников, отмечает Вейсс. Принятие решений на основе компромисса сменилось в основном тактическими, внутренне противоречивыми решениями.
По мнению автора, склонность Путина смотреть почти на все через краткосрочную тактическую призму - "красная нить" украинского кризиса. "Самый печальный случай, подтверждающий это, - захват Крыма", - пишет Вейсс.
"Путин начал маскироваться за формулировками, позаимствованными, похоже, из репертуара Милошевича: заговорил о применении силы для защиты безопасности и благополучия этнических русских и русскоязычных жителей соседних стран", - пишет автор. По мнению Вейсса, это поразительная метаморфоза: прежде, в бытность президентом и премьером, Путин никогда не играл на национализме этнического свойства. По-видимому, он сознавал опасность этнического шовинизма для многонациональной России и его способность отпугнуть потенциальных членов Евразийского союза.
"На этом фоне усилия Путина больше похожи на краткосрочный тактический ход, чем на тщательно продуманное применение этноцентрического подхода для отстаивания декларируемых интересов России в ее регионе", - пишет Вейсс. До украинского кризиса многие видные российские националисты открыто презирали Путина.
Импровизационный стиль был характерен и для попыток Кремля посеять нестабильность и сепаратистские настроения на Юго-Восточной Украине, продолжает автор. Первые попытки сорвались, так как народной поддержки не было. "Тогда Путин задействовал запасной план, где главное место занимали захваты административных зданий и управлений милиции, осуществленные разношерстными группами местных жителей. Этим группам помогали (а во многих случаях вооружали их и руководили ими) кураторы со связями в российской разведке и военном истеблишменте", - говорится в статье.
По мнению автора, Путин и сегодня действует экспромтом. Несколько недель назад он обратился к Меркель и Олланду с инициативой по деэскалации на Восточной Украине. В Минске он одобрил договоренность о прекращении огня, которую почти все сочли выгодной для Москвы.
"Но вместо того, чтобы провозгласить себя победителем, Путин вновь предпочел спровоцировать эскалацию конфликта. Ожесточенные бои после Минского саммита, а также ужасающие сообщения о потерях среди украинских военных и мирного населения теперь полностью оттолкнули европейские круги, на которые Путин рассчитывал, ожидая, что они добьются смягчения болезненных санкций в отношении Москвы и помешают потенциальным поставкам западного оружия Киеву", - говорится в статье.
Следовательно, украинский кризис еще опаснее, чем кажется. Как украинцам или западным лидерам типа Меркель искать дипломатическое решение, если их собеседник импровизирует на лету? На закрытом брифинге в Давосе неназванный высокопоставленный украинский чиновник заметил: Киев не знает, чего хочет Путин, и Путин сам не знает, чего хочет.
Автор признает, что не только Путин импровизирует, но и Запад реагирует на российские действия на Украине по ситуации, а не на основе всеобъемлющей стратегии. Западным политикам следует осознать, что импульсивное, безрассудное поведение Путина ставит его на одну доску с Горбачевым и Ельциным. "Их обоих погубили серии ляпов, которые разрушили их карьеру и репутацию, а в случае Горбачева - его страну. Последствия кризиса, который разбудил Путин, могут оказаться не менее серьезными", - предостерегает в завершение Эндрю С.Вейсс.
По мнению автора, "путинологи" упускают из виду, что во время текущего кризиса Путин преимущественно импровизирует на ходу, поэтому противостояние на Украине еще страшнее и опаснее, чем может показаться.
Путин "регулярно экспериментировал с бесконечным количеством концепций, стратегий и подходов (и быстро отбрасывал их), причем исключительно ради завоевания краткосрочной выгоды", - говорится в статье.
Западные эксперты объясняют действия и позицию Путина его службой в КГБ или затаенным желанием восстановить контроль над бывшими республиками СССР. "Но самое правдоподобное объяснение поведения Путина еще тревожнее: он проделывает все это экспромтом, а при столкновении с трудностями идет на еще более рискованные шаги", - считает автор.
Как же до этого дошло? "Одна из причин - крайняя персонализация политической власти, которая произошла с возвращением Путина в Кремль весной 2012 года. Он кардинально централизовал процесс принятия решений в российской государственной власти", - считает Вейсс.
На рубеже 2013-2014 годов, когда украинский кризис обострился, Путин еще более сузил круг советников, отмечает Вейсс. Принятие решений на основе компромисса сменилось в основном тактическими, внутренне противоречивыми решениями.
По мнению автора, склонность Путина смотреть почти на все через краткосрочную тактическую призму - "красная нить" украинского кризиса. "Самый печальный случай, подтверждающий это, - захват Крыма", - пишет Вейсс.
"Путин начал маскироваться за формулировками, позаимствованными, похоже, из репертуара Милошевича: заговорил о применении силы для защиты безопасности и благополучия этнических русских и русскоязычных жителей соседних стран", - пишет автор. По мнению Вейсса, это поразительная метаморфоза: прежде, в бытность президентом и премьером, Путин никогда не играл на национализме этнического свойства. По-видимому, он сознавал опасность этнического шовинизма для многонациональной России и его способность отпугнуть потенциальных членов Евразийского союза.
"На этом фоне усилия Путина больше похожи на краткосрочный тактический ход, чем на тщательно продуманное применение этноцентрического подхода для отстаивания декларируемых интересов России в ее регионе", - пишет Вейсс. До украинского кризиса многие видные российские националисты открыто презирали Путина.
Импровизационный стиль был характерен и для попыток Кремля посеять нестабильность и сепаратистские настроения на Юго-Восточной Украине, продолжает автор. Первые попытки сорвались, так как народной поддержки не было. "Тогда Путин задействовал запасной план, где главное место занимали захваты административных зданий и управлений милиции, осуществленные разношерстными группами местных жителей. Этим группам помогали (а во многих случаях вооружали их и руководили ими) кураторы со связями в российской разведке и военном истеблишменте", - говорится в статье.
По мнению автора, Путин и сегодня действует экспромтом. Несколько недель назад он обратился к Меркель и Олланду с инициативой по деэскалации на Восточной Украине. В Минске он одобрил договоренность о прекращении огня, которую почти все сочли выгодной для Москвы.
"Но вместо того, чтобы провозгласить себя победителем, Путин вновь предпочел спровоцировать эскалацию конфликта. Ожесточенные бои после Минского саммита, а также ужасающие сообщения о потерях среди украинских военных и мирного населения теперь полностью оттолкнули европейские круги, на которые Путин рассчитывал, ожидая, что они добьются смягчения болезненных санкций в отношении Москвы и помешают потенциальным поставкам западного оружия Киеву", - говорится в статье.
Следовательно, украинский кризис еще опаснее, чем кажется. Как украинцам или западным лидерам типа Меркель искать дипломатическое решение, если их собеседник импровизирует на лету? На закрытом брифинге в Давосе неназванный высокопоставленный украинский чиновник заметил: Киев не знает, чего хочет Путин, и Путин сам не знает, чего хочет.
Автор признает, что не только Путин импровизирует, но и Запад реагирует на российские действия на Украине по ситуации, а не на основе всеобъемлющей стратегии. Западным политикам следует осознать, что импульсивное, безрассудное поведение Путина ставит его на одну доску с Горбачевым и Ельциным. "Их обоих погубили серии ляпов, которые разрушили их карьеру и репутацию, а в случае Горбачева - его страну. Последствия кризиса, который разбудил Путин, могут оказаться не менее серьезными", - предостерегает в завершение Эндрю С.Вейсс.