Я вообще-то, признаюсь, боярышник пил. В глубокой молодости, потому что бедный был.Но не эту, ванно-очистительную жидкость, от которой в Иркутской области 76 человек уже погибли, но «настойку боярышника» – ту, что в аптеках в советское время продавали в бутылочках по 50 грамм. В 1968 году, чётко помню, пил, в период моей тесной дружбы с покойным художником Игорем Ворошиловым.
«Всё та же одна жизнь и тот же бред настойки боярышника «это против сердца» сказал художник-горбун из подвала впиваясь в узкое горлышко пятидесятиграммовой бутылочки»
А ещё раньше, в Харькове, ещё в 1961-ом, помню, мне бригадир нашей бригады монтажников-высотников стакан синего денатурата с белым черепом и костями на голубой этикетке налил. Я не мог отказать бригадиру, хотя мать меня предупреждала против денатурата, говорила — «ослепнешь!». Бригадир был мужик, в тюрьме за убийство сидел. Я жахнул, водой запил, потом ещё неделю икал как примус. Но не ослеп.
Я и одеколон пил. Но всё это было в трудные периоды далёкой юности моей. И от бедности. Когда стал зарабатывать, пил уже более благородные напитки. Когда жил во Франции, пристрастился к вину. Неплохо разбираюсь.
Это я к чему?
Нет, не для того, чтобы похвастаться мачо-прошлым. А к тому, что не только и не столько алкоголики пьют, как сейчас их называют, «спирто-содержащие напитки». Настойка боярышника, кстати не так плоха, в 1968-ом, Игорь Ворошилов (царство ему небесное) считал её лучше водки. И она дешевле обходилась.
Многие и тогда пили бы чего получше, но, как говорили тогда, обычно у молодёжи «финансы поют романсы», во всяком случае так тогда было, и народ старался воспарить подешевле.
Я полагаю и сейчас оно так же, в простом народе.
Чиновники в «галстучках атласных» (это из народной немного преступной песни, — «может фраер в галстучке атласном, вас теперь целует у ворот», переведите «фраер» как буржуй, и всё станет на свои места), буржуи, с высшим образованием, я предполагаю все, без опыта простонародной жизни, наводят время от времени в стране карцерную строгость.
Вот и от алкоголя отучают.
Взялись за неосуществимое дело, впрочем, алкоголь не враг человеку, или враг только тому человеку, который жить не хочет.
Чиновники всё глядят на народ как на тёмную массу, которая сама себе ладу не даст, и требует строгого контроля государства.
Может и так, но тогда государство пусть имеет монополию на производство и продажу спиртных напитков. Чтоб чистые они были, и недорогие.
Кто-нибудь заметил, что иркутские отравления произошли ПОСЛЕ того как в России неумеренно повысили цены на водку, и народ живо переметнулся к спирто-содержащим.
Ну разумеется, тут бес попутал народ, бес в лице хапуг, которые спровоцировали потребление ванно-очищающей жидкости, наклеив на них близкую сердцу народному этикетку «Боярышник». Но виновнее этих хапуг — «бизнесменов» были те чиновники, которые добились драматического повышения цен на водку.
То-есть я утверждаю что иркутская трагедия произошла по вине чиновников, поднявших цену на водку на недосягаемую для народа высоту?
Да, я это утверждаю. И добавлю, что за решёткой, если по справедливости, должна бы сидеть вся цепь буржуев в галстучках атласных, ответственных за это трагическое и скандальное повышение.
Они никогда не были бедными, эти чиновники, и потому забыли, что в России очень много бедных.
А в России много бедных, да, и как раз в таких регионах, как Иркутская область.
Бедные не значит алкоголики. Лишь небольшая часть погибших от боярышника были таковыми. Все остальные закупили ванно-очищающую жидкость по бедности, обманутые этикеткой.
И ещё вот что. «Бедные» — это не постоянная категория, а временная. Люди не всегда бывают прочно бедными. Многие выкарабкиваются и тогда уже пьют более благородные напитки.
Совсем не пьют, пожалуй, только Мизулина и Яровая. Ну, может быть, ещё Эльвира Набиулина.