Этот текст прислала мне многолетняя знакомая. Уговорил написать буквами то, чем она со мной время от времени делилась словами. Читайте. Председатель.
«.…Наступил поздний вечер и как обычно в Скайпе появился мой давний приятель Димка.Он — комбат ДНР. Их в середине января отвели на отдых, доукомплектацию и обучение в один из пансионатов «в тыл».
Хотя, где там тыл?..
— Какой я нафиг комбат? Я капитаном-то был ровно три недели, до травмы, потом комиссовали. А тут — батальон! Это ж прорва народу! За них надо отвечать, их надо знать, их надо понимать!
Ты не думай, с ребятами я — отец-командир прям настоящий! И никто не должен знать, как мне страшно!
Это сейчас все спокойно. Новенькие приходят.
Главная моя задача это — отправить домой авантюристов, романтиков и садистов, — увы, и такие бывают... А остальных — научить воевать. Точнее, уцелеть в бою самому и не подставить товарища.
— Димка, а кто у тебя в батальоне?
— Да разные... Есть человек 80 россиян-добровольцев, 48 суровых мужиков из Чечни, остальные — местные.
Они — очень разные. Россияне делают дело, но в жопе «посверкивает» демократическая искра. Вогнать их в рамки устава — тот еще геморрой.
Чеченцы — воины. С невероятнейшей, запредельной дисциплиной! Ох, не пожелаю никому такого противника!
Местные — пришли мстить. Ничего не умеют, но впахивают и быстро учатся. Мотивированы – о-о-о! Шо спасайся!
Но давай не будем говорить о войне! Давай я тебе лучше стихи почитаю…
Я напряглась, представила, что сейчас буду слушать что-то нечто...
Каково же было мое удивление, когда зазвучали знакомые и любимые строки:
«Говорили — ладно, потерпи, время — оно быстро пролетит…» Левитанский... Надо же!
— А у нас тут весна! Не, ты посмотри! Бойцы мои днем отрабатывали задачу «разведывательный рейд» и вот, собрали! В наряд их, что ли, за такую «разведку»?
Димка подносит к вэбке крохотный букетик подснежников…
Ты представляешь, они пахнут!..
О! Мне сегодня ведомость принесли! Денежное довольствие командира батальона за февраль. 785 гривен! Офигенная сумма! В рожу плюну любому, кто скажет, что я здесь за деньги. Гы, у меня в Москве — бильярдный клуб!
— И ты все бросил?
— Ну почему же бросил? Все под контролем! Компаньон вполне справляется.
Что-то будет. Начинается что-то... Пришла команда, завтра мои орлы уходят. Остается 22 человека, принимать новичков.
А начинался Дебальцевский котел...
***
Димка принял 250 человек местных, и начал делать из них солдат.
А через неделю пришли 78 его бойцов из-под Логвиново — подраненные, контуженные, подмороженные, простуженные...
Вздрюченные, дерганные.
Сдать автоматы в оружейку пришлось уговаривать.
Сдали.
Естественно, между ветеранами и новобранцами начались терки — «Какого хера ты сейчас явился? Где ты раньше был?»
Димка решил вопрос просто: у соседнего фермера купил за 100 баксов овцу и устроил для знакомства и братания посиделки с пловом.
Вроде все обошлось, мужики перезнакомились, больше не искрят.
Но через пару дней — новая засада. На эту же территорию привели полсотни пленных…
— Что мне делать? Мои-то, кто пришел, все болезные, кашляют аж кишки выворачиваются! Новичков — не знаю!
В общем, Димка выскандалил, вытребовал, отозвал с передовой десять человек чеченцев — охранять пленных. Не для того, чтоб не разбежались, а для того, чтоб их местные не порвали.
Говорит, — чеченцы будут сверкать глазами, скрипеть зубами, материться, но приказ исполнят безукоризненно.
А на Димку возложили задачу первичной сортировки пленных укров…
— Димка, почему — ты?
— А кто? Я — москвич, я без личных счетов, я как бы нейтральный. Свихнусь я от этих сортировок...
— А что значит сортировка?
— Отделить овец от козлищ. Одна часть — мальчишки, которые сопли на кулак наматывают. Здесь все просто. Позвонить родителям, пусть забирают. Знаешь, они говорят «мамке». Не — маме, не матери, не матушке, а «мамке». Господи, кого воевать посылают! Зачем???
Часть вторая — господа великие укры на обмен.
И часть третья — ПСы («Правый Сектор» — прим. ред.) и прочая фашиствующая нечисть. Этих в город, в спецуру, пусть там разбираются. Понимаешь, я — не Бог. Но фактически я должен решить, кому и как дальше жить...
— И как ты с ними?
— Все — завтра, сегодня их помыли, накормили и разместили. Охрану поставил. А вот завтра — точно рехнусь...
Слышу «за кадром» буханье. — Димка, что это?
— Миномет по дороге работает. Не так чтоб, но постреливает. А у нас тут одна дорога — в Донецк. Вроде и тыл, а дорогу, суки, пристреляли… Еще снайпер в последнюю неделю наш пансионат полюбил. Надо будет с Рыжим пару-тройку раз побродить по окрестностям, пора разобраться со снайпером…
***
В тот раз мы с Димкой поболтали о рассказах Бредбери, пожелали друг другу спокойного остатка ночи и попрощались.
Вдруг — в половине пятого звонок.
Открываю Скайп — матерь божья! Димка в кровище с разбитой физиономией, свернутым на бок носом.
— Батюшки! Это ж кто посмел командиру морду набить?
— Теперь я его точно поймаю. Снайпер! Я, как мы попрощались, решил пройтись, посмотреть, как дела. Ну и прибор взял. Ну ты помнишь, я показывал. Ночного видения. Какой прибор был! Сказка! Трофейный, американский! Дорогущий! Никогда больше у меня такого не будет!
Я только высунулся с ночником, и через пару минут снайпер прямо в прибор влепил. Вдребезги! Такая вещь была! ВДРЕБЕЗГИ!
— Дим, ты о чем? Ты живой остался! Рожа заживет, нос поставят на место, зато живой!
— Та какой, нафиг, нос? Прибор разбили, понимаешь? Эх, ты не понимаешь...
***
А на следующий день вечером:
— С землячкой поговорить не хочешь?
— С какой?
— А вот. Поймали таки, мы с Рыжим снайпера. Баба оказалась! И ваша, латышская!
На экране появилась барышня лет эдак 25-30.
— Ты кто? Откуда? Зачем — там?
— Я из Салдуса. Вас, русских, ненавижу и буду убивать пока жива.
Не знаю я, что потом было с этой Линдой из Салдуса — если из Салдуса, и если Линдой. Но говорила на латышском без, на мой взгляд, акцента...
А в середине апреля димкин батальон из пансионата ушел.
Пока больше он в Скайпе не появлялся.
Наверное, там, где он сейчас, нет интернета.
Я верю, что появится!..
П.с. Имя своей знакомой не скажу. На прошлой неделе она унеслась в Донецк. Герой ее диалогов ранен, повезла антибиотики.